Коммунизм и христианство
(Николай Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма». Глава 7.)
1. Воинственность коммунизма. Вопрос об отношении коммунизма к религии и особенно к христианству требует особого рассмотрения. Непримиримое враждебное отношение коммунизма ко всякой религии не есть явление случайное: оно принадлежит к самой сущности коммунистического миросозерцания. Коммунистическое же государство есть диктатура миросозерцания. Коммунистический строй есть крайний этатизм. В нем государство тоталитарно, абсолютно. Он требует принудительного единства мысли.
Коммунизм воздвигает гонения на все церкви. Коммунисты исповедуют воинствующий атеизм, и они обязаны вести антирелигиозную пропаганду. Коммунизм, не как социальная система, а как религия, фанатически враждебен всякой религии и более всего христианской.
2. Религиозность коммунизма. Он сам хочет быть религией, идущей на смену христианству. Он претендует ответить на религиозные запросы человеческой души, дать смысл жизни. Коммунизм целостен: он охватывает всю жизнь. Он не относится к какой-либо социальной области. Поэтому его столкновение с другими религиозными верованиями неизбежно.
Нетерпимость, фанатизм всегда имеют религиозный источник. Никакая научная, чисто интеллектуальная теория не может быть столь нетерпима и фанатична, как религиозное верование. Коммунизм эксклюзивен.
Огромную роль тут играет русский религиозный темперамент, русская сектантская и раскольничья психология. Но непримиримое, воинствующее отношение к религии было предопределено самим Марксом. Маркс сказал в "Введении к критике философии права Гегеля", что "религия есть опиум для народа". Маркс думал, что для освобождения рабочего класса, а, следовательно, и всего человечества, нужно вырвать из человеческого сердца религиозное чувство. Маркс говорил: "Не религиозная свобода совести, а освобождение совести от религиозного суеверия".
3. Исторический экскурс. Религиозные верования отражают человеческое рабство: рабство у стихийных сил природы и иррациональных сил общества. Они существуют лишь до тех пор, пока человек, социальный человек, не овладел окончательно стихийными и иррациональными силами, окружившими его таинственностью. В своих мыслях о религии Маркс был учеником Фейербаха, но развивал мысли Фейербаха в социальном направлении. Фейербах был самым гениальным атеистическим философом XIX века, очень острым и много давшим для антропологической философии вообще. Фейербах, как известно, хотел превратить теологию в антропологию. Для него не человек создан по образцу и подобию Божьему, а Бог создан по образу и подобию человеческому.
Религия есть лишь выражение высшей природы человека, которая отымается, отчуждается от человека и переносится в трансцендентную, потустороннюю область. Религия обеднила, ограбила человека. Бедный человек имеет богатого Бога. Все богатства перенесены на Бога, сообщены Ему. Вера в Бога выражает слабость, бедность, рабство человека. Человек сильный, богатый, свободный не нуждался бы в Боге - он все высшее имел бы у самого себя.
Маркс сделал отсюда тот вывод, что вера в Бога держит пролетариат в слабости, бедности, униженности. Религиозные верования дают иллюзорные, фиктивные утешения, переносят победу в не реальную область и потому мешают реальной победе и освобождению. Победоносный пролетариат отвергнет все иллюзорные, фиктивные, потусторонние утешения. Он реализует победу здесь, на земле. Учение Маркса об иллюзиях сознания, иллюзиях религиозных и идеологических, отражающих рабство и зависимость человека, его слабость и униженность, взято у Фейербаха. Но Маркс придал учению об иллюзорности сознания более резкий, социальный характер.
Ленин был страстным и убежденным атеистом и ненавистником религии. Говорю "атеистом", хотя и не верю в существование чистых "атеистов". Человек есть религиозное животное. Когда он отрицает истинного, единого Бога, он создает себе ложных богов, идолов и кумиров, и поклоняется им. Ленин очень огрубил идею Маркса о религии, как и ленинцы огрубили идеи самого Ленина. Ленин был почти гением грубости - таков его стиль. Для Маркса проблема религии была прежде всего проблемой изменения сознания, связанного, конечно, с социальной борьбой. Для Ленина проблема религии есть почти исключительно проблема революционной борьбы, и ее постановка приспособлена для нужд этой борьбы.
Ленин призывал к "штурму неба". Но в богоборчестве Ленина нет глубины, нет глубинных мотивов Фейербаха или Ницше. Нет того, что раскрывалось у Достоевского, нет внутренней драмы. Мысли Ленина о религии, разбросанные в разных его сочинениях, были собраны и изданы отдельно. Встречаются, например, такие фразы: "Всякий боженька есть труположество". Ленин дает свое определение религии, скорее демагогическое, чем научное: "Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством". И еще определение: "Религия - род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человеческую жизнь. Это определение дано было еще в 1905 г.
В советской антирелигиозной пропаганде отведено почетное место Плеханову. Плеханов думал, что рост просвещения приведет к естественному отмиранию религиозных верований. Религия исчезнет сама собой, "самотеком", без страстной борьбы, связанной с насилием. Для Плеханова это был прежде всего вопрос изменения сознания, т. е. вопрос научный и философский. Ленинисты противополагают этому революционную классовую борьбу против религии, борьбу, неизбежно переходящую в гонение.
4. Коммунизм как ортодоксия. Когда политика поставлена под знак ортодоксии, то государство рассматривается как церковь, и неизбежно преследование за верования и мнения. Так было в средневековой христианской теократии, так и в советской, коммунистической теократии, так и в Гитлеровском третьем царстве, так и во всяком государстве, претендующем на тоталитарность. Иоанн Грозный, самый замечательный теоретик самодержавия, создал концепцию православного царства, при которой царь должен заботиться о спасении душ своих подданных. Функции церкви переходят и на государство.
Коммунистическая власть тоже заботится о спасении душ своих подданных, она хочет воспитать их в единоспасающей истине. Она знает истину, истину диалектического материализма. Коммунистическая власть, ничем не ограниченная, движется ненавистью к христианству, в котором видит источник рабства, эксплуатации, тьмы. Коммунисты чрезвычайно невежественны и непросвещенны в вопросах религиозных, но определяются они идейными мотивами, движутся своей собственной религиозной верой.
5. Гибкость и неизменность коммунизма. Коммунистическая власть нередко проявляет большую гибкость в политике. Она бывает очень оппортунистична в международной политике, идет на уступки в политике экономической. Она готова дать некоторую свободу в искусстве и литературе. Коммунизм меняется, эволюционирует, национализируется, делается более культурным. Коммунистический быт обуржуазивается.
Но есть область, в которой коммунизм неизменен, беспощаден, фанатичен и ни на какие уступки не идет. Это - область миросозерцания, философии, а, следовательно, и религии. Вся советская философская литература и литература по антирелигиозной пропаганде - самая беспросветная, самая изуверская и окаменевшая. Догматизм этой литературы превосходит все, что было в христианской теологии. Иногда кажется, что советская власть скорее пойдет на восстановление капитализма в экономической жизни, чем на свободу религиозной совести, свободу философской мысли, свободу творить духовную культуру. Эта ненависть к религии и к христианству имеет глубокие корни в прошлом христианства.
6. Противоречивость коммунизма. Ненависть русских коммунистов к христианству заключает в себе противоречие, которого не в состоянии заметить те, чье сознание подавлено коммунистической доктриной. Лучший тип коммуниста, т. е. человека, целиком захваченного служением идее, способного на огромные жертвы и на бескорыстный энтузиазм, возможен только вследствие христианского воспитания человеческих душ, вследствие переработки натурального человека христианским духом.
Если допустить, что антирелигиозная пропаганда окончательно истребит следы христианства в душах русских людей, если она уничтожит всякое религиозное чувство, то осуществление коммунизма сделается невозможным. Ведь никто не пожелает нести жертвы, никто не будет уже понимать жизни как служение сверхличной цели. И окончательно победит тип шкурника, думающего только о своих интересах. Этот последний тип и сейчас уже играет не малую роль и от него идет процесс обуржуазивания. И тем не менее коммунисты, многим христианству обязанные и основывающие всю свою деятельность на переключении религиозной энергии, т. е. обращения ее на предмет не религиозный, ненавидят христианство и религию вообще.
7. Наивность коммунизма. Коммунизм по своей идее хотел бы осуществить не только справедливость, но и братство в человеческих отношениях, "коммунион" между людьми. Но наивно и смешно думать, что братство между людьми может быть осуществлено путем внешней принудительной социальной муштровки, путем привычки, как говорил Ленин. Для этого нужно действие глубинных духовных сил. Материалистический и атеистический коммунизм или обречен на неудачу и на гибель, или на создание общества, подобного механизму, в котором нельзя уже будет различить человеческого образа.
8. Христианство как исток коммунизма. С большим основанием можно сказать, что коммунизм имеет христианские или иудео-христианские истоки. У пророков, в Евангелии, в апостольских посланиях, у большей части учителей церкви мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом. У Василия Великого и особенно у Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством и собственностью, что перед ними бледнеют Прудон и Маркс. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист, хотя это был, конечно, коммунизм не капиталистической, не индустриальной эпохи.
Скоро началась эпоха, когда христианство было приспособлено к царству кесаря своего времени. Было сделано открытие, что христианство не есть только истина, от которой может сгореть мир, но что оно может быть социально полезно для устроения царства кесаря. Христиане, иерархи, епископы, священники начали защищать господствующие классы богатых, власть имущих. Сделаны были ложные выводы из учения о первородном грехе, оправдывающие всякое существующее зло и несправедливость. Страдания и стеснения были признаны полезными для спасения души. Это было применимо главным образом к классам угнетенным, обреченным на страдания и стеснения, но почему-то не применено к угнетателям и насильникам. Христианское смирение было ложно истолковано, и этим истолкованием пользовались для отрицания человеческого достоинства, для требования покорности всякому социальному злу. Христианством пользовались для оправдания приниженности человека, для защиты гнета.
9. Два смысла церкви. Нужно всегда помнить, что церковь имеет два разных смысла. Смешение этих двух смыслов в нынешней церкви или отрицание одного из них имеет роковые последствия. Церковь есть мистическое тело Христово, духовная реальность, продолжающая в истории жизнь Христа. Источником ее является откровение, действие Бога на человека и мир. Но церковь есть также социальный феномен, социальный институт. Она связана с социальной средой и испытывает на себе ее влияние, находится во взаимодействии с государством, имеет свое право и хозяйство, и источник ее социальный.
Церковь, как социальный институт, как часть истории, греховна, способна к падению и к искажению вечной истины христианства, выдавая временное и человеческое за вечное и божественное. Церковь в истории есть очень сложный богочеловеческий, а не только божественный процесс, и человеческая ее сторона погрешима. Но вечная истина Христовой Церкви сокровенно действует и через церковь как социальный институт, всегда относительный и погрешимый.
10. Христианство: личность прежде общества. Признание безусловной ценности всякой человеческой личности как образа и подобия Божьего, недопустимость обращения с человеческой личностью как со средством и орудием лежит в основе христианства. Именно христианство учит, что человеческая душа стоит дороже всех царств мира. Христианство бесконечно внимательно ко всякому индивидуальному человеку и к его индивидуальной судьбе. Человек, всегда индивидуальный и неповторяемый, для христианства более первичная и глубокая реальность, чем общество.
Человек может и часто должен жертвовать своей жизнью, но не личностью. Личность в себе он должен реализовать, и жертва есть условие реализации личности. Именно личность призвана к вечной жизни, есть завоевание вечности. Личность есть духовно-религиозная категория и означает задачу, поставленную перед человеком. Личность есть совсем иное, чем индивидуум, который есть категория биологическая и социологическая, подчиненная часть рода и общества. Личность же не может быть частью чего-либо, не только общества, но и мира. Она есть целое. И глубиной своей она принадлежит миру духовному, а не природному.
Вся ограниченность и неправда коммунистической философии связана с непониманием проблемы личности. Это и превращает коммунизм в силу дегуманизирующую, враждебную человеку. Из социалистического общества, из социального класса, пролетариата, делается кумир, идол - а реальный человек отрицается. Марксизм ставит проблему общества, но не ставит проблему человека. Для него человек есть функция общества, техническая функция экономики. Общество есть первофеномен, человек же есть эпифеномен.
11. Коммунизм: две противоположности. Психический тип коммуниста определяется прежде всего тем, что для него мир резко разделяется на два противоположных лагеря: царство света и царство тьмы без всяких оттенков. Царство пролетариата есть светлое царство Ормузда, царство же буржуазии - темное царство Аримана. Представителям светлого царства все дозволено для истребления темного царства.
Фанатизм, нетерпимость, жестокость и насильничество коммуниста ярко выраженного типа определяется тем, что он чувствует себя поставленным перед царством сатаны и не может переносить этого царства. Но при этом он находится в отрицательной зависимости от царства сатаны, от зла, от капитализма и буржуазии. Он не может жить без врага, без отрицательных чувств к этому врагу. Он теряет пафос, когда врага нет. И если врага нет, то врага нужно выдумать. Процессы "вредителей" связаны с этой потребностью создать классового врага. Если бы классовый враг исчез окончательно и коммунизм легко было бы осуществить, то коммунистический пафос тоже исчез бы.
12. Пафос коммунизма: прошлое и будущее. Революционный пафос в значительной степени связан с отрицательным отношением к прошлому. Иногда ставится вопрос, в какой мере коммунизм действительно принадлежит будущему и обращен к будущему. Коммунисты не могут победить ненависти, и в этом их главная слабость. Ненависть всегда обращена к прошлому и всегда зависит от прошлого. Человек, охваченный аффектом ненависти, не может быть обращен к будущему, к новой жизни. Только любовь обращает человека к будущему, освобождает от тяжелой скованности прошлым и является источником творчества новой, лучшей жизни. В коммунистах есть страшное преобладание ненависти над любовью.
13. Коммунизм: правда и неправда. Дух коммунизма, религия коммунизма, философия коммунизма - и антихристианские, и антигуманистические. Но в социально-экономической системе коммунизма есть большая доля правды, которая вполне может быть согласована с христианством, во всяком случае более, чем капиталистическая система, которая есть самая антихристианская. Коммунизм прав в критике капитализма. И не защитникам капитализма обличать неправду коммунизма. Они лишь делают более рельефной правду коммунизма.
Именно капиталистическая система прежде всего раздавливает личность и дегуманизирует человеческую жизнь, превращает человека в вещь и товар. И не подобает защитникам этой системы обличать коммунистов в отрицании личности и в дегуманизации человеческой жизни. Именно индустриально-капиталистическая эпоха подчинила человека власти экономики и денег, и не подобает ее адептам учить коммунистов евангельской истине, что "не о хлебе едином жив будет человек".
Общество должно быть организовано так, чтобы хлеб был для всех и тогда именно духовный вопрос предстанет перед человеком во всей своей глубине. Недопустимо основывать борьбу за духовные интересы и духовное возрождение на том, что хлеб для значительной части человечества не будет обеспечен. Это цинизм, справедливо вызывающий атеистическую реакцию и отрицание духа. Христиане должны проникнуться религиозным уважением к элементарным, насущным нуждам людей, огромной массы людей, а не презирать эти нужды с точки зрения духовной возвышенности. Коммунизм есть великое поучение для христиан, часто напоминание им о Христе и Евангелии, о профетическом элементе в христианстве.
14. Коммунизм и хозяйство. В отношении к хозяйственной жизни можно установить два противоположных принципа. Один принцип гласит: в хозяйственной жизни преследуй свой личный интерес и это будет способствовать хозяйственному развитию целого. Это будет выгодно для общества, нации, государства. Такова буржуазная идеология хозяйства. Другой принцип гласит: в хозяйственной жизни служи другим, обществу, целому и тогда получишь все, что тебе нужно для жизни. Второй принцип утверждает коммунизм и в этом его правота. Совершенно ясно, что второй принцип отношения к хозяйственной жизни более соответствует христианству, чем первый. Первый принцип столь же антихристианский, как антихристианским является римское понятие о собственности. Буржуазная политическая экономия, выдумавшая экономического человека и вечные экономические законы, считает второй принцип утопическим.
15. Коммунизм и мотивация труда. Вполне возможна новая мотивация труда, более соответствующая достоинству человека. Одно ясно: проблема эта не может быть лишь проблемой новой организации общества. Она неизбежно есть проблема новой душевной структуры человека, проблема нового человека. Но новый человек не может быть приготовлен механическим путем. Он не может быть автоматическим результатом известной организации общества.
Новая душевная структура предполагает духовное перевоспитание человека. На проблему перевоспитания коммунизм принужден обратить большое внимание, но у него нет для этого духовных сил. Нельзя создать нового человека и новое общество, объявив хозяйственную жизнь обязательным делом чиновников государства. Это есть не социализация хозяйства, а бюрократизация хозяйства.
Коммунизм в той форме, в какой он вылился в России, есть крайний этатизм. Это есть явление чудовища Левиафана, который на все накладывает свои лапы. Советское государство, как я уже говорил, есть единственное в мире последовательное, до конца доведенное тоталитарное государство.
Более соответствует свободе человеческого духа не монистическая, а плюралистическая социальная система. Монистическая социальная система всегда ведет к тирании и угнетению человеческой личности. Монизм марксистской системы и есть ее главный дефект. Монизм тоталитарного государства во всяком случае несовместим с христианством, он превращает государство в церковь. И предстоит героическая борьба христиан против абсолютных притязаний царства кесаря.
15. Христианство и формы общества. Христианство представляется мне соединимым лишь с системой, которую я назвал бы системой персоналистического социализма, соединяющего принцип личности как верховной ценности с принципом братской общности людей. При этом необходимо делать различие, которого не делает коммунизм, различие между осуществлением справедливости в общественной жизни, предполагающим момент принуждения, и осуществлением братства людей, их подлинного общения, предполагающим свободу человека и действие благодати.
С традиционно-русским характером коммунизма связаны и его положительные и отрицательные стороны: с одной стороны, искание царства Божьего и целостной правды, способность к жертве и отсутствие буржуазности, с другой стороны, абсолютизация государства и деспотизм, слабое сознание прав человека и опасность безликого коллективизма.
Проблематика коммунизма способствует пробуждению христианской совести и должна привести к раскрытию творческого социального христианства не в смысле понимания христианства как социальной религии, а в смысле раскрытия христианской правды в отношении к социальной жизни. Это будет означать освобождение от социального рабства, в котором находится христианское сознание. Мир переживает опасность дегуманизации человеческой жизни, дегуманизации самого человека. Противиться этой опасности может только духовное укрепление человека.
Когда христианство появилось в мире, то оно защитило человека от опасности, связанной с демонолатрией. Человек находился во власти космических сил, терзавших его демонов и духов природы. Христианство духовно сосредоточило человека и подчинило судьбу его Богу. Так подготовлена была возможность власти человека над природой. Теперь христианство опять призвано защитить человека, его целостный образ от вновь терзающей его демонолатрии, от порабощения его старыми космическими и новыми техническими силами. Но это может сделать лишь христианство возрожденное, творческое, верное своему пророческому духу, обращенное к царству Божьему.
Статья адаптирована SafonovProduction
https://www.youtube.com/@safonovproduction3385
|
