Царство Божие и царство кесаря
(Николай Бердяев)

  1. Характер взаимосвязи между двумя царствами. «Отдавайте кесарево кесарю, а Божье Богу». Эта вечная евангельская истина должна быть понята динамически, а не статически. Различение и разграничение двух царств остается вечным, но отношения между двумя царствами в истории христианства не остаются неизменными: они меняются в разные возрасты христианства. Христианство не знает застывшей формулы, которая навсегда определила бы христианское устроение царства кесаря. Христианство не отрицает механически и революционно царства кесаря. Оно признает его, как особую сферу бытия, отличную от царства Божьего, но для целей Царства Божьего нужную. 

  2. Характер двух царств. Церковь Христова имеет свою собственную основу, независимую от стихии этого мира. Она живет по своему собственному закону духовного бытия. Но Церковь Христова в момент своего возникновения была окружена стихиями мира сего и принуждена была жить в языческом государстве, жестоко христиан преследовавшем. 
  «Царство кесаря» не означает непременно монархии, оно есть обозначение царства этого мира, порядка греховной природы. Демократическая или социалистическая республика в такой же степени есть царство кесаря, как и монархия. И вопрос об отношении Царства Божьего к царству кесаря есть одинаково вопрос об отношении и к монархической государственности и к революции. Это есть вопрос об отношении Царства Божьего к «миру». В теме этой есть много проблематического, она не получила еще обязательного церковно-догматического решения. 
 

3. Царство Божие и события. Христианство не может внешне относиться к историческим кризисам, переворотам и переломам, не может рассматривать их, как движение мертвой материи, никакого отношения не имеющее к жизни духа, к движению духа. Христианство имеет универсальную природу: оно объемлет все. Все происходящее в мире с ним связано и ему подчинено. Революция и исторические кризисы должны что-то означать во внутренней судьбе христианства. Все внешние исторические события имеют вторичную, а не первичную природу, они определяются событиями совершающимися во внутреннем духовном мире. 
  Для внешнего, религиозно непросветленного взора кажется, что революция происходит в стихиях мира, a Церковь Христова лишь пассивно претерпевает события извне идущие и ударяющие по ней. Это есть абберация нерелигиозного сознания. Предполагается, что Церковь совершенно пассивна, что в ней ничего не происходит, что христианство играет лишь страдательную роль. В действительности же происходит кризис, и революция в мире духовном и историческом лишь символически отражается. Революция не есть событие внешнее для каждого из нас и для всего христианского мира, а есть внутреннее духовное событие, духовная болезнь в христианском человечестве, в христианском народе. 
 

4. Церковь: организм и учреждение. Церковь есть живой организм, организм богочеловеческий, в котором происходит непрерывное взаимодействие Божества и человечества. Как и всякий организм, Церковь может переживать кризис, может болеть, может возрождаться и развиваться. Болеет и переживает кризис в Церкви не Бог, не божественная истина Церкви, а человечество. 
  Мы перестали понимать церковный смысл исторических событий, потому что утеряли интегральную, космическую идею Церкви. Рационалистическое и номиналистическое сознание превратило Церковь в учреждение, существующее дифференциально наряду со всем остальным. Христианство, как и все органическое, в высшей степени динамично, оно имеет свои возрасты и эпохи, свою историческую судьбу. Первохристианство означало совсем иную эпоху в христианстве, чем христианство со времен Константина Великого. Христианство периода мученичества очень отличается от Христианства периода вселенских соборов. Христианство средневековое есть совсем иная эпоха в христианстве, чем христианство нового времени. Самый стиль христианства очень меняется, он относится не к онтологии христианства, а к его психологии и его истории. 
 

5. Два царства: новый этап отношений. Вот и ныне христианство вступает в критический период, переживает болезнь возраста. И этот внутренний кризис христианства определяет все внешние исторические катастрофы. По-новому определяются отношения между Церковью и стихиями мира сего. И радикально меняется отношение царства кесаря, в котором происходят бурные процессы, к вечным целям Царства Божьего. Эти отношения определяются в духовном мире, а в мире историческом они лишь проецируются и отражаются. Выздоровление от болезни, преодоление духовного кризиса будет означать новый период в христианстве, возникновение нового стиля в христианстве, в христианской душе и христианской исторической плоти, радикальное изменение христианского быта. 
  Но значит ли это, что христианство может связать себя с революцией, как раньше связывало себя с монархией, значит ли это, что образуется царство кесаря, которое христианство может признать своим? Великий соблазн и заключается в отождествлении христианства с каким бы то ни было царством кесаря, т. е. в порабощении бесконечного конечному.
 

6. Два царства: невозможность отождествления. Христианство не революционно во внешнем смысле слова. Оно вступало в мир не как революционная социальная сила, призывающая к насильственному изменению строя жизни. Христианство нельзя назвать даже и социально реформаторской силой. Природа христианства совсем невыразима в социальных категориях мира сего. Христианство вошло в мир, как благая весть о спасении и о Царстве Божием, которое не от мира сего. «Ищите же прежде всего Царства Божьего и правды Его, и это все приложится вам». «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный». «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою повредит». «Не придет Царство Божие приметным образом, и не скажут: вот оно здесь, или: вот, там. Ибо Царство Божие внутрь вас есть». «Царство Мое не от мира сего». 
  Социальная революция во всем противоположна словам Христа. Социальная революция ищет прежде всего того, что приложится, а не Царства Божьего. Деятели социальной революции не ищут совершенства, подобного совершенству Отца Небесного. Они хотят приобрести весь мир и этим вредят своей душе. Социальная революция ищет строя жизни, который приходит приметным образом, о котором можно сказать, что он вот здесь или там. Царство, к которому стремится социальная революция, от мира сего.     
   

7. Два царства: характер перемен. Христианство было величайшим духовным переворотом в истории человечества, самой большой внутренней революцией, пережитой человечеством. С явлением Христа начинается не только новая историческая эпоха, но и новая космическая эпоха: изменился внутренний состав мира. И вместе с тем христианство не верит, что можно изменить мир к лучшему внешним и насильственным путем, осуждает внешние революции, как основанные на ложной духовной настроенности. В основе всех внешних революций лежит духовная настроенность прямо противоположная христианской. Ими движет зависть, злоба, ненависть, месть, а не любовь, инстинкт разрушения, а не творчество. Они несут с собой смерть, а не воскресение. 
  Подлинно новая, более совершенная и лучшая жизнь приходит изнутри, а не извне, от духовного перерождения, а не от изменения социальных условий, социальной среды. Уничтожение рабства в мире было духовным делом христианства. Мир дохристианский, даже в величайших своих мыслителях не мог подняться до преодоления рабства. Но христианство никогда не призывало рабов бунтовать против своих господ. Лишь неприметно обнаруживаются в истории плоды христианской идеи братства людей. Христианство нисколько не отрицает процессов, совершающихся в природном мире, естественного развития в мире. Но не на эти процессы возлагает оно достижение Царства Божьего, высшего совершенства жизни. К революции христианство относится так же, как и ко всякому внешнему событию жизни, всякому внешнему строю жизни, т. е. не революционно. 
  Всякое внешнее событие жизни, всякий внешний строй жизни не случайны и что-то значат для внутренней жизни человека, для его духовного опыта. Ничего нельзя рассматривать исключительно как внешнее насилие, ничем не связанное с моей внутренней судьбой. И на устойчивый строй государства, на монархии, и на революции христианство одинаково смотрит изнутри, из глубины. Царство Божие приходит неприметно, оно приходит не через монархии и не через революции. Внешний устойчивый строй жизни и внешние перевороты жизни всегда обозначают события внутреннего духовного мира, они не находятся вне моей собственной судьбы, как порождение низшего материального мира. Христианство не дуалистично или точнее: христианство признает дуализм религиозно-этический, но совершенно не признает дуализма онтологического.
 

8. Два царства: источник и производное. Христианство не отрицает государства и власти. Устами апостола Павла Христианская Церковь признала, что власть происходит от Бога, и что начальствующий носит меч не напрасно. Власть имеет онтологический источник, она имеет положительную миссию в греховном мире. Она предотвращает хаотический распад мира, не допускает окончательного торжества в нем анархии. Онтологическое начало власти в обществе играет ту же роль, какую закономерность играет в природе, — оно поддерживает космический порядок в греховном хаосе. 
  Слова эти сказаны о всякой власти, о начале власти вообще. Они относятся и к языческой власти, и к современной демократической республике, и даже к советской коммунистической власти, через которую, несмотря на ее антихристов характер, частично действует вечное онтологическое начало власти. 
  Человеческое общество должно быть поддерживаемо в состоянии, не допускающем окончательного хаотического и анархического распада. Так и законы природы, которые давят нас, как неотвратимая необходимость, поддерживают элементарный космический порядок в мире, через них в греховной стихии мира отражается вечный божественный космос. Такова правда власти, правда государства.
 

9. Два царства: схождение и неудача. Произошло то, чего не ожидали первохристиане. Языческое государство склонилось перед духовной силой христианства. Императорская власть делается христианской. Это есть огромный переворот не только в «мире», в государстве, но и в христианстве, в Церкви. Христианство перестает быть эсхатологическим, христиане не ждут уж скорого конца мира и пришествия Христова. Христианство становится историческим. Оно перестраивает себя, подготовляет к активной роли во всемирной истории. Христианство входит в «мир», в историю, приспособляя себя к деятельности в «мире», к завоеваниям в истории. Эта победа куплена была дорогой ценой. Первохристианство с его харизматичностью и эсхатологичностью остается в истории христианства позади, как утерянный рай. Период первохристианства должен был кончиться. Царство Божье не могло наступить в результате его краткой истории. 
  Насильственно нельзя осуществить Царства Божьего. Свобода человека входит в замысел Божий о Царстве Божием. В исторических христианских теократиях, в восточных и западных, императорских и папских, не было еще в достаточной степени выражено согласие свободы человека на осуществление Царства Божьего, т. е. не было достигнуто реальное преображение жизни. Теократии носили условный и символический характер. В исторической плоти, в царстве кесаря даются знаки, символы, печати Царства Божьего, но само Царство Божие не достигается. Реальное просветление и преображение не происходит. Церковь лишь символически освящает царскую власть, кладет христианскую печать на государство и на весь быт человеческий в этом мире. Исторические теократии разложились и погибли потому, что они не были реальными теократиями, что в них не преображалась жизнь, не осуществлялось подлинно Царство Божье. Наступило время, когда воля к реализму победила условную символику теократии. 
 

10. Два царства: история и догматика. Вопрос об отношении между христианством и монархией есть вопрос исторический и ставить его нужно динамически. И то, что свойственно известной исторической эпохе в христианстве, нельзя признать истиной догматической. Монархии разлагаются и падают, как и все земное, природное. Церковь же пребудет нерушимо до конца времен и врата адовы не одолевают ее. Царство кесаря принадлежит времени. Царство Божье принадлежит вечности. Христианство может существовать в самых разнообразных исторических условиях. И нельзя признать существенно принадлежащим природе Церкви то, что является исторически преходящим и непрочным. 
  Христианство не имеет обязательной, в догматическом сознании обоснованной связи с монархией или с другой какой-либо формой политического строя. Монархия может быть христианской и может быть антихристианской по своему духу. Республика может быть антихристианской и может быть христианской по духу. Все определяется не формальными признаками, а духовным содержанием. Мы уже не можем верить в абсолютное значение юридических и политических форм. Спасения нельзя искать в формах - спасение лишь в духовном содержании жизни. Место, которое займет христианство в жизни, определится духовным содержанием жизни, а не политическими формами, не внешним строем жизни. 
 

11. Два царства: акценты и границы. Принудительное осуществление Царства Божьего в Царстве кесаря оказалось невозможным, и Царство кесаря живет по своему закону. И этот катастрофический процесс, зачинающий новую эпоху, не только горестен для Церкви Христовой, но и радостен. Христианство теряет в количестве, но выигрывает в качестве. Торжествует правдивость и искренность, поражена ложь и неискренность. Ложное и дурное покровительство, официальное господствующее положение для Церкви страшнее, чем гонения. Гонениями нельзя испугать христиан, в них выковывается религиозная сила, но официальным покровительством, лишающим Церковь самостоятельности, можно усыпить и парализовать энергию христиан. 

   Царство Божие созидается в каждое мгновение нашей жизни. Правда Христова может и должна быть осуществляема при всех исторических условиях, во всякой обстановке. Условными христианскими знаками и печатями мы не можем уже довольствоваться. Во вне должно быть то же, что и внутри. Онтологическая искренность и правдивость должна быть нашим пафосом. Если мы христиане, то мы не можем не хотеть, чтобы общество было максимально христианским, но реально христианским, а не призрачно христианским. В христианстве вечно остается эсхатологическое упование, в нем не может прейти искание Царства Божьего, которое должно победить мир. 
 

Христианская Церковь окончательно должна перестать полагаться на государственную власть и должна развивать свою собственную энергию изнутри. Внутри Церкви будет слагаться подлинно христианское общение людей, социальное братство во Христе, которого в «христианском государстве» не было. В этот период перестанут придавать то исключительное значение государственной власти и политике, какое придавали в предшествующий период. Люди будут соединяться по признакам религиозным, внутренне духовным, а не внешним, политическим признакам. 
 

Различие между добром и злом в людях не имеет почти никакого отношения к политическим направлениям людей. Нравственно оценивать людей в зависимости от того, «правые» ли они или «левые» есть величайшее духовное извращение. «Правость» или «левость», монархизм или республиканизм суть совершенно ничтожные и жалкие вещи, вещи третьестепенные перед лицом Божьим, перед подлинной духовной жизнью. Люди бывают духовно близки и соединены или далеки и разделены совсем не потому, что они «правые» или «левые», что они за монархию или за республику. 
 

Смешанное царство, в котором «Божье» и «кесарево» не были достаточно разделены и одно подменяло другое, кончается. Полу-христианство уже невозможно. Начинается время выбора. Христианство может быть лишь качественной внутренней, духовной силой мира, a не количественной, внешней принудительной силой. Христианство может быть лишь силой реально осуществляющейся правды Христовой. Новое вино вырабатывается в христианском мире, и его нельзя вливать в старые меха. 
 

Мы живем великим упованием, что настанет еще завершительный период, в котором будет явлена чудесная сила правды Христовой в мире, сила воскрешающая к вечной жизни, что Царство Божье придет. Церковь не есть еще Царство Божье. Царство Божье неприметно приходит не только в видимой ограде церкви, но и в мире, в жизни социальной и космической, не осознанной еще как жизнь церковная. В Царстве Божьем не будет уже ничего похожего на царство кесаря, на нынешний порядок природного мира. Оно будет реальным преображением космоса, новым небом и новой землей.

Статья адаптирована SafonovProduction
https://www.youtube.com/@safonovproduction3385